Коррупция — причина, а не следствие
Алексей Захаров
http://www.vedomosti.ru/opinion/news/3076411/korrupciya_prichina_a_ne_sledstvie#ixzz24AIxEQMt

Журналист и политический комментатор Леонид Бершидский в своей недавней статье на snob.ru попытался доказать, что основная проблема России не коррупция, а перекосы с расходами. «Деньги есть, и даже на воров хватает, но как их тратить, решают люди с оборонным, полицейским, мракобесным мышлением», — пишет Бершидский. Поэтому основным вопросом политической повестки дня должна стать не борьба с коррупцией (которую, по мнению автора, победить в принципе невозможно), а приоритеты государственной политики — то, на что тратить оставшиеся после воровства деньги.

По ряду причин с таким видением вопроса не хочется соглашаться. Именно высокий уровень коррупции в нашей стране и является причиной того, что львиная доля роста государственных расходов приходится на силовые ведомства и имиджевые проекты, а не на обеспечение высокого качества жизни и будущей конкурентоспособности российского человеческого капитала. Сама же коррупция (и в целом низкий уровень государственного управления) является следствием отсутствия политической воли у руководства страны и неподотчетности исполнительной власти, что не позволяет создать для чиновников всех уровней правильную систему стимулов, ограничивающую их аппетиты.

Расходы на образование и здравоохранение в России действительно малы, а расходы на оборону велики. Согласно данным Минфина, в 2011 г. государственные расходы на образование и здравоохранение составили соответственно 4,1 и 3,5% от ВВП. Получить оценку расходов на оборону, пригодную для межстранового сравнения, несколько сложнее. Однако согласно Стокгольмскому институту мира в 2011 г. мы потратили на национальную оборону около 4% ВВП — примерно столько же, сколько на образование. Согласно планам к 2013 г. расходы на оборону должны вырасти до 4,3-4,4% ВВП, а федеральные расходы на образование сократятся (что, правда, будет компенсировано ростом региональных расходов).

Как эти цифры соотносятся с аналогичными показателями других стран? С одной стороны, планируемые на 2013 г. оборонные расходы очень велики. Из развитых стран только США и Израиль тратят больше (4,8 и 6,5% ВВП соответственно). Но Израиль фактически находится в состоянии войны, а на США помимо груза геополитических амбиций лежат обязательства по предоставлению услуг безопасности своим партнерам по НАТО. Для большинства стран НАТО эти показатели колеблются в пределах 1,5-2%; в целом по НАТО (включая США) консолидированные военные расходы составляют 3% от суммарного ВВП.

С другой стороны, расходы на образование в нашей стране очень низки по сравнению как с развитыми, так и с развивающимися странами. В 2009 г. расходы на образование в Ботсване составили 8,9% ВВП, в Дании — 7,8%, в США — 5,5%. Воинственный Израиль потратил на образование 5,9% валового внутреннего продукта. Из развитых стран ниже России в этом рейтинге находятся только небольшие, но очень богатые Андорра и Сингапур.

То же самое можно сказать и о расходах на здравоохранение. Средние расходы на здравоохранение в 46 странах, которые (по методике ООН) обладают самым высоким уровнем развития человеческого капитала, в 2009 г. составили 6,6% (по сравнению с нашими 3.5%). Много тратят и некоторые развивающиеся страны (Куба, Коста-Рика, Уругвай).

Причина и следствия

Почему же коррупция может быть причиной того, что Россия слишком мало тратит на человеческий капитал? Первая причина состоит в том, что в отраслях экономики, занятых воспроизводством человеческого капитала (к которым в первую очередь и относятся образование и здравоохранение), в структуре затрат преобладает зарплата. Такие издержки более прозрачны и легче поддаются аудиту, чем капитальные затраты: из бюджета высшего учебного заведения труднее украсть определенную сумму денег, чем из сравнимого по размеру бюджета строящегося капитального объекта, дорожного фонда или тем более закрытого военного предприятия.

Возможность украсть приводит к лоббированию. В стране с высокой коррупцией мы должны наблюдать относительно более интенсивное лоббирование в отношении коррупционноемких статей бюджета, и поэтому мы должны ожидать меньших при прочих равных затрат на образование и здравоохранение (которые являются наименее коррупционноемкими статьями).

Межстрановые исследования подтверждают эту гипотезу. Поль Мауро, экономист Международного валютного фонда, в своей работе (опубликована в 1998 г. в Journal of Public Economics) исследовал бюджеты более чем 100 стран в 1980 г. Он показал, что при равном уровне экономического развития государственные затраты на образование (в процентах от ВВП) ниже в той стране, где более высока коррупция и ниже качество государственных институтов. Эта разница существенна: продвижение страны из конца в первую половину коррупционного рейтинга может увеличить расходы на образование на 1-1,5% от ВВП (напомним, что сейчас в России расходы на образование составляют порядка 4,1% от ВВП). Аналогичный результат был получен в отношении затрат на здравоохранение.

Вторая причина — то, что высокие военные расходы могут являться своего рода компенсацией военным за то, что армия (в отличие от других силовых ведомств) неспособна извлекать ренту из небюджетных секторов экономики. Большинство офицеров ФСБ и МВД хорошо обеспечены материально — либо напрямую, за счет использования служебного положения, либо косвенно — за счет того, что их служебное положение позволяет развиваться бизнесу их родственников, защищая этот бизнес от претензий других силовиков и давая ему конкурентное преимущество.

Военные офицеры в силу специфики своей службы лишены такой возможности; государство обязано удовлетворять их претензии напрямую — более высокими зарплатами, поставкой новых вооружений и возможностью воровать напрямую из бюджета. Боеспособная армия является одним из факторов риска для любого невоенного авторитарного режима, так как нелегитимный режим может быть свергнут в результате военного переворота. Поэтому авторитарным режимам выгодно ослаблять армию и держать ее под строгим контролем. Однако руководство нашей страны, видимо, воспринимает армию как необходимое зло как в силу объективных внешних угроз (в первую очередь Китая и нестабильности в Средней Азии), так и в силу собственных геополитических амбиций.

Статус-кво любой ценой

Есть и третья причина. В нашей стране коррупция является механизмом, позволяющим режиму обогащаться. История знает множество примеров, когда авторитарные режимы сознательно ограничивали рост человеческого капитала для того, чтобы предотвратить возникновение запроса на институциональные преобразования ради сохранения статус-кво. Один из примеров — Османская империя, в которой книгопечатание распространилось только в XIX в. Другой пример — разгром советской науки (генетика и общественные науки) при Сталине; физика и математика не были тронуты только в силу поставленной Сталиным задачи получить атомное оружие. Известные американские экономисты Дарон Асемоглу и Джеймс Робинсон приводят множество таких примеров в своей вышедшей в этом году книге (Why Nations Fail, by Daron Acemoglu and James A. Robinson, Crown, 2012).

Вряд ли политическое руководство нашей страны сознательно взяло курс на уничтожение человеческого капитала и снижение числа образованных людей, однако становится очевидным, что развитие образования и здравоохранения, а также обеспечение комфортных условий для реализации человеческого потенциала не являются для него приоритетными. И если руководящая нами элита действительно представляет интересы коррупционеров, то невозможно согласиться с Бершидским: дисбаланс в государственных расходах действительно вызван коррупцией и низким качеством политических институтов.

Автор — доцент Высшей школы экономики

Новой экономической рецессии — восемь месяцев
http://aillarionov.livejournal.com/449447.html

Российская экономика продолжает погружаться в рецессию.



В июле 2012 г. сезонно и календарно выровненный индекс реального выпуска, ИРВ (показатель, отражающий примерно 60% объема ВВП) снизился на 0,4% по сравнению с июнем 2012 г. Всего с ноября 2011 г. кумулятивное сокращение ИРВ составило 1,7%.

Наиболее глубокое сокращение выпуска наблюдается в сельском хозяйстве (на 21,6%), что в значительной степени обусловлено рекордным урожаем 2011 г. Однако такого рода причинами невозможно объяснить сокращение инвестиций (по сравнению с пиком) на 9,7%, экспорта — на 10%, импорта — на 4,6%, грузооборота транспорта — на 1,3%.

Особенностью текущей рецессии является продолжающийся пока (хотя и невысокими темпами) рост промышленного производства и реальных располагаемых денежных доходов.

Очевидно, что ведущими факторами новой российской рецессии является недоверие инвесторов, а также европейский экономический и финансовый кризис.

Исходя из сделанного 22 июня вывода о начале новой российской рецессии в декабре 2011 г. новой российской рецессии исполнилось уже 8 месяцев.

В соответствии с правилами, принятыми в NBER, началом рецессии считается месяц, в котором были достигнуты пиковые предкризисные значения выпуска. В соответствии с этим подходом рецессия в России началась в ноябре 2011 г. В случае использования правил NBER новая российская рецессия продолжается уже 9 месяцев.

От редакции: Деньгам места нет

http://www.vedomosti.ru/opinion/news/2879111/dengam_mesta_net

15.08.2012, 03:45 

Банкиры жалуются: компании перестали занимать у них деньги. Доля корпоративных кредитов в портфелях российских банков опустилась до минимума за пять лет. Банковские аналитики объясняют, что спроса на кредитные ресурсы нет, потому что компании не хотят реализовывать инвестиционные проекты (подробности в статье «Страшные деньги» в номере от 14.08.2012).

Компании отдают старые долги, тупо складируют заработанные деньги на счетах или выводят за границу. Все, что угодно, только не развитие бизнеса и уж тем более не новые проекты. Тот факт, что деньги не находят применения в России, подтверждается и постоянно растущими объемами оттока капитала за рубеж. Руководство страны давно убеждает нас, что еще пара месяцев — и капитал начнет возвращаться обратно, но пока эти прогнозы сбываются с точностью до наоборот.

Почему отечественные предприниматели потеряли интерес к инвестициям? Они больше не хотят богатеть или у них плохо с фантазией?

В то, что в нашей стране некуда вкладывать деньги, верится с трудом. Всего 10-12 лет назад Россия считалась невероятно перспективным рынком: 140 млн человек должны быть накормлены, обуты, одеты, обеспечены холодильниками, автомобилями, ресторанами, торговыми центрами, жильем и многим другим. На всем этом можно было зарабатывать немалые деньги, что обоснованно вызывало энтузиазм как у внутренних, так и у иностранных инвесторов. Наш внутренний рынок и до сих пор не насыщен даже по меркам развивающихся экономик с сопоставимым подушевым доходом, так что приложение деньгам можно было бы найти без труда. Но инвесторов тем не менее сковало ледяное равнодушие к огромному рынку.

Статистика отражает не только нехватку инвестиций в основной капитал, но и изменение их структуры. В числе отстающих былые лидеры роста — торговля, гостиницы и рестораны (падение на 60% в I квартале 2012 г.), железные дороги (падение на 18%), операции с недвижимым имуществом и, что особенно огорчает, вложения в человеческий капитал — образование и предоставление социальных услуг, где инвестиции упали на 11,3 и 2,2% соответственно.

Есть отрасли, куда деньги все-таки идут. Это нефтепереработка и химические производства, производство машин и оборудования, финансовая деятельность, производство стройматериалов и строительство, а также добыча полезных ископаемых.

Нетрудно заметить, что отрасли, куда деньги продолжают инвестироваться, — это, как правило, очень крупный бизнес. В перечисленных отраслях обычно высока доля государственного участия и, как правило, туда ограничен вход (в том числе слишком высоким порогом первоначальных вложений) — попробуйте создать в России новую газодобывающую компанию или построить нефтеперерабатывающий завод. Производство машин и оборудования тоже далеко не малый бизнес и растет в основном благодаря оборонке (т. е. за счет государственных вложений).

Зато лидеры падения инвестиций — это чаще всего секторы услуг, «новой экономики», малый и средний бизнес, отрасли, где преимущественно работают частные деньги. И где выручка складывается из денег населения, которое в последние два-три года сильно обеднело (в реальном выражении).

Выходит, вкладывать деньги в основной капитал в нашей стране решается только узкая группа компаний, связанная с государством и гарантированно защищенная от конкуренции и отъема собственности. Все остальные области как будто выжжены. Люди до такой степени не уверены в будущем, что готовы просто проедать заработанное. Предпочитают работать на той базе, что уже есть, терять свои рыночные позиции, но не рисковать и не высовываться.

В бизнесе остановка — это смерть. Только постоянная экспансия, завоевание новых потребителей, разработка новых продуктов дают бизнесу шанс на продолжение жизни. Получается, что российский бизнес отказывается жить, по крайней мере жить здесь. Мы можем списывать это на мировой кризис, заговор врагов или плохую погоду, но факт есть факт.

Евгения Письменная: Чем хуже, тем лучше
http://www.vedomosti.ru/opinion/news/3316841/citata_nedeli

«Чем быстрее бежишь, то в случае чего можно и сильнее упасть». Андрей Клепач, Заместитель министра экономического развития

Евгения Письменная

28.08.2012, 00:45

Если у вас депрессия или просто вы давно пребываете в плохом настроении, вы в корне не правы. Не надо обращаться к врачам или близким и пытаться исправить ситуацию — надо просто верить, что, если что-то плохо, это хорошо. Наши власти живут, руководствуясь этим принципом многие годы, и чувствуют себя все увереннее и увереннее. И если раньше безудержным оптимизмом были заражены, как правило, политические власти, то теперь он перекинулся и на власти экономические.

Андрей Клепач, который лучше всех в стране знает про цифры в российской экономике, нашел изощренный способ рассказать о том, что ситуация, собственно, фиговая. Из его слов выходит, что все хуже и хуже — это хорошо. Значит, когда бабахнет, сильно хуже не станет.

Цена на нефть — главный для России экономический показатель — падает, признал Клепач, но чуть-чуть, а значит, не страшно (не $115 за баррель, а $109 по году). Зато инфляция будет выше: не 5-6%, как думали раньше, а 7%. Жаль, конечно, что теперь не будет возможности рапортовать «в этом году достигли рекордно низкой инфляции», но переживем. Процент туда, процент сюда — ерунда. Есть еще показатель, который демонстрирует уверенный рост: отток капитала. Несколько месяцев назад Минэкономразвития всерьез прогнозировало, что во втором полугодии начнется приток, а по итогам года величина оттока не превысит $25 млрд. И на тебе: теперь ждем, что отток превысит $50 млрд.

Падает скорость потребительского спроса и инвестиций, но и это не беда — пока все-таки едем. Раньше эти два параметра называли драйверами экономического роста, теперь просто не будем бросаться иностранными терминами. Все равно уже не модно. Про рост экономики Клепач сказал только: «Видим тенденцию замедления темпов роста».

Власть упорно не хочет говорить о реальном положении дел. Свои кризисные прогнозы Минэкономразвития грифует «для служебного пользования». Спасибо, что не «совершенно секретно», а то всем объективным экономистам пришлось бы отправиться за решетку за разглашение сведений, составляющих государственную тайну. Впрочем, все равно наступит момент, когда выйдет Клепач и скажет: «Рецессия в Российской Федерации уже началась — и, боюсь, двумя кварталами это не закончится». Именно так он говорил в декабре 2008 г. Тогда все узнали о кризисе по факту.