Форумы: Политика 
Вот стоял бы передо мной Путин — я бы так и спросила: «Вы отдавали приказ? Ответьте честно»
Владимир Викторов - 04 сен’14, 02:20 [правка: 04 сен’14, 02:23]«Другой работы-то нет»
http://www.novayagazeta.ru/society/65075.html
Как оказался на войне и погиб 20-летний Антон Туманов, житель Козьмодемьянска Республики Марий Эл. Рассказ мамы
01.09.2014
Антон Туманов. Ростовская область, 19 июля. Фото из «ВКонтакте»
Антона Туманова привезли в закрытом гробу.
— Там окошечко — хорошо, хоть лицо можно распознать. Ребята мне сказали, в их части есть такие, что просто куски мяса, ДНК теперь делают. Родители еще не получили своих детей.
Сидя в гостиной на диване, на котором раньше спал Антон, его мама Елена Петровна Туманова поправляет на коротких седеющих волосах черную повязку, ищет в сумке свидетельство о смерти — зачем-то она носит его с собой.
Вещи, паспорт и военный билет младшего сержанта Антона Туманова матери еще не отдали. 20 августа Елена Петровна получила только гроб и копию свидетельства о смерти из ростовского морга. Там указана дата смерти — 13 августа 2014 года, место — «Пункт временной дислокации войсковой части 27777», время — «Во время исполнения обязанностей военной службы», и причина — «Сочетанная травма. Множественные осколочные ранения нижних конечностей с повреждением крупных кровеносных сосудов. Острая массивная кровопотеря».
— Ноги оторвало ему, конечно. Ребята рассказали. Но я и так чувствовала, что в гробу он не целый…
Антон ушел в армию из родного Козьмодемьянска (21 тысяча жителей, 100 километров от Йошкар-Олы) в 2012 году. Учебку прошел в Пензе, служил в Южной Осетии.
— Как с армии пришел — хотел найти работу, но у него не получилось, — спокойно рассказывает Елена Петровна. — В следственный изолятор его не взяли, потому что у него анемия. Для армии он пригоден, а для работы — нет. Антон уезжал в Нижний, месяца три работал на автозаводе. Жить негде, снимать дорого… Вернулся. В Москву съездил пару раз, на стройке с мальчишками поработал. Деньги им не заплатили, на обратный билет я ему высылала. А у нас в Козьмодемьянске где работать? Всего два завода осталось, один какие-то пластмасски делает, второй — не помню. В мае говорит: «Я, мам, пойду в армию по контракту». Я — давай отговаривать: «Ты подожди, видишь, обстановка какая… Не дай бог, сунут на Украину, была же у нас Чечня, был Афганистан…» — «Мам, наши войска туда посылать не будут. Все, я решил, я пойду. Мне деньги нужны. Я ж не на войну еду — я на работу еду. Другой-то работы нет».
В 18-ю Отдельную мотострелковую бригаду, в/ч 27777, в поселок Калиновская в Чечне Антон уехал 21 июня. Место службы выбрал сам. Говорил, что в Южной Осетии очень полюбил горы: «Я хочу просыпаться и видеть горы, засыпать и видеть горы». Торопился попасть до конца месяца, чтобы за июль уже получать зарплату, но в части узнал, что три месяца будет на испытательном сроке, только потом заключит контракт. «Звонит, говорит: «Два месяца зарплаты точно не будет». Я говорю: «Скажи честно, тебе денег послать?» — рассказывает Елена Петровна. «Ну сколько сможешь…» Отправила 3 тыщи, сколько нашла: я-то сама санитарка, зарплата у меня 5500. Антон говорил, там все без денег сидели, задерживали. Когда после похорон приехали мальчишки из его части, документы привезли, оказалось, им даже командировочные не дали. Билеты купили — и езжайте. У нас в военкомате их хоть первый раз за дорогу накормили».
Зарплату за полтора месяца службы Антон так и не получил. Домашним он говорил, что ему обещали 40—50 тысяч рублей. Парни-сослуживцы объяснили, что Антона, видимо, обманули: они получают не больше 30.
Все документы, которые получила мать Антона Туманова после его смерти
«Едем на войну»
Домой Антон звонил почти каждый день. В начале июля вдруг рассказал: в части спрашивают, кто хочет добровольно поехать в Украину.
— Я ему говорю: «Ты, надеюсь, не хочешь?» — «Что я, дурачок? Тут никто не хочет». С ним вместе служить ушел еще один наш парень, попал тоже в Чечню, в Шали. Он мне потом рассказывал, что у них в части тоже говорили: если продержитесь сколько-то дней на Украине — заработаете 400 тысяч. Никто, естественно, не соглашался: даже если останешься жив — с деньгами все равно будет кидалово.
Потом Антон написал маме, что его отправляют под Ростов. На российско-украинской границе военнослужащие части 27777, по его словам, оказались 11 июля. Елена Петровна не волновалась:
«В Ростове жарко, Украина далеко, у Антона все хорошо. То есть как хорошо? Спрашиваю: «Что вы ели?» — «Доширак». — «А полевая кухня?» — «Нету. Сухпаек».
Елена Петровна долго возмущается, что мальчишек плохо кормили, держали под дождем или на жаре… Кажется, ей хочется представлять сына голодным. Представить его мертвым она не может.
18-летняя Настя Чернова, невеста Антона, рассказывает о месяце в Ростовской области совсем иначе.
С такой же, как у Елены Петровны, траурной повязкой на голове, Настя сидит в кресле напротив фотографии Антона: маленькая, очень хрупкая, с длинными светлыми волосами, вся в черном («Не могу носить яркое, физически не могу»), и за весь разговор, кажется, ни разу не поднимает глаз.
Настя созванивалась с Антоном каждый день, про службу он рассказывал ей гораздо больше, чем маме. 23 или 25 июля впервые сказал: «Едем на войну». Перепуганная Настя спросила только: «На Украине же нет русских?» — «Мы едем в роли ополченцев». Дня три-четыре не выходил на связь.
Второй раз, как рассказал Антон Насте, их отправили на Украину 3 августа, на два дня. Города, сроки и цели поездки не говорил: Настя думает, сам не знал.
— Видать, их посылали просто контролировать ситуацию, ездить, смотреть, — рассуждает она. — Дали украинские деньги, Антон рассказывал, что заходил в магазин, смеялся: «Сувениров нет, хоть украинских денег тебе привезу». Как будто не про войну говорил. Так, про обычную жизнь.
«Послали на помощь ополченцам. Не переживай, все будет чики»
Последняя фотография Антона Туманова (крайний справа) во временном лагере под городом Снежное Донецкой области (судя по геотегу, оставленному сослуживцем Антона, который выложил фото «ВКонтакте»). Второй справа — предположительно Роберт Арутюнян, погибший одновременно с Антоном. Судьба остальных военнослужажих родным Антона неизвестна
10 августа Антон позвонил домой: «Мама, нас отправляют в Донецк».
— Я говорю: «Куда? Там война! Вас не могут туда отправить!» Он: «Мам. Это ты так думаешь». Только и сказал: «Послали на помощь ополченцам. Не переживай, все будет чики!»
Насте Антон добавил, что будет на Украине месяца два-три, возможно, до ноября, без связи.
— Только перед самым отъездом сказал: «Я не хочу ехать, мы с пацанами думали соскочить, но до части полторы тысячи километров», — вспоминает Настя. — Может, он чувствовал что… Все последние дни говорил: «Вот, не поженились, у меня ни детей, ничего…» Это просто егошние планы, мечты…
11 августа Антону выдали две гранаты и 150 патронов для автомата. В три часа дня он прислал маме сообщение «ВКонтакте»: «Телефон сдал, на Украину уехал». Всё.
— Если бы я знала, что так может быть… — Елена Петровна сидит на диване сына: спокойная, тихая, поникшая. Зеркала в квартире завешаны пестрыми простынями, на прикрытой салфеткой табуретке — фотографии Антона, военная фуражка и аккуратно сложенный российский флаг — привезли с гробом. На фотографии с траурной лентой — красивый, совсем юный парень в военной форме. Все его фотографии в доме — только в военной форме…
— Я не понимаю: как их могли отправить? — говорит мать. — Ведь много же народу, 1200 человек… Я даже не знала, кому звонить, ни этих майоров не знала, ни их номеров… Если бы я знала, я бы сказала: «Не смейте его отправлять!» Я бы… Если бы знать.
О том, что происходило дальше, известно из рассказа двух сослуживцев Антона по в/ч 27777, после похорон приехавших в Козьмодемьянск с его документами. Один из них оставил Елене Петровне нотариально заверенное «Объяснение» с подробностями гибели Антона. Позже он же согласился встретиться с членом Совета по правам человека, членом правления «Мемориала» Сергеем Кривенко, который записал его рассказ для обращения в Военное следственное управление СК (имя военнослужащего и копии документов — в редакции).
По словам сослуживцев, приказ перейти границу с Украиной пришел 11 августа. Тех, кто отказывался, командование оскорбляло, стыдило, угрожало уголовным преследованием. Все документы и телефоны приказали сдать, форму снять (все переоделись в простой камуфляж), на технике замазать опознавательные знаки и номера. На ноги и руки повязали узкие белые повязки: позже Туманова нашла в «ВКонтакте» фотографию сына с такими повязками и комментарием его сослуживца: «Это знаки опознавания свой-чужой. Сегодня на ноге, завтра на правой руке и т. д. Все, что движется без повязок, — уничтожается».
Ночью 12 августа колонна из 1200 человек зашла в Украину и днем 13-го остановилась на территории завода в городе Снежное Донецкой области в 15 километрах от границы. Машины с боеприпасами и оружием поставили очень скученно. Днем 13 августа по колонне ударили из «Градов».
— Мальчишки (сослуживцы. — Е. Р.) сказали, что из 1200 человек погибших — 120, раненых — 450, — говорит Туманова. — Они сами где-то сзади были, а мой Антон впереди. Ни окопов, ни защиты… Паника, кто по машинам, кто куда. Выбирались, как могли…
Вкратце, по описанию сослуживцев Антона, операция победоносной российской армии на чужой земле выглядела так: с двумя гранатами на человека и не подготовленной к бою техникой колонна войск зашла в Украину, попала под «Грады» — и через сутки вернулась назад со 120 трупами.
«Вы отдавали приказ?»
Извещение о смерти принес сотрудник Козьмодемьянского военкомата Будаев. «Он Антона и на срочную службу отправлял, и на контракт оформлял. Принес — а сам плачет. Я только спросила: «Где это произошло?» — «Под Луганском». — «Но они же в Донецк поехали». — «Не доехали». Дал мне номер части, я позвонила, сказала: «Может, ошибка, это не мой сын?» — «Нет, все точно, ребята только что опознали». Соболезнования и все такое…»
С тех пор никто из военного командования с Еленой Петровной не разговаривал. Да и она не звонила. Просто не знает, кому.
— Почему это случилось? Где? Пусть мне скажут и не врут. Больше, конечно, я хочу знать, почему, кто отдал этот приказ?! Потому что этот приказ мог только с Москвы быть. Вот стоял бы передо мной Путин — я бы так и спросила: «Вы отдавали приказ? Ответьте честно». Я до последнего дня думала, что там нету русских. А мальчишки говорят, там еще не скоро все прекратится. Почему кто-то должен туда идти? Пусть они сами разбираются, как хотят.
Плачет.
— Так ведь уже с Нового года все это творится, или даже раньше, да? Когда Крым присоединяли, я смотрела телевизор и думала: «На фига нам это нужно? Мы тут и так бросовые — а еще присоединяем кого». Антошка, кажется, вообще об этом не думал. Он не воевать ехал — работать.
По просьбе Елены Петровны я помогаю ей написать обращение к правозащитникам, увожу его в Москву.
— На меня какая-то паника напала. Мне надо, чтобы люди знали, что мальчишки воюют. Хотя, может, в Москве всё без нас знают? — спрашивает очень серьезно. Я прячу глаза и молчу. — Позвонила «Солдатским матерям», они сразу: «А, 18-я бригада? 120 погибших, знаем», — то есть я не первая им звоню. Спрашивают: «Вы не боитесь, что вас потом… это самое?» Не боюсь, говорю…
Туманова написала о гибели сына на собственной странице в «Одноклассниках». В ответ получила десяток злобных сообщений о том, что она врет, порочит отечество и делает пиар. «Одна написала мне: «Ты не боишься, что у тебя будут стоять кровавые мальчики в глазах?» Я думаю, она какая-то странная, хотя на фотографии вроде нормальная сидит».
— Вы хотите, чтобы за смерть Антона кого-то наказали? — спрашиваю я.
— Мне, если честно, без разницы: снимут кого с должности, не снимут. Мне уже все равно. Мне хочется понять: почему его туда послали, кто это сделал? Чисто для себя. Только это очень трудно, чтобы кто-то сказал.
Кладбище
Елена Петровна Туманова на могиле сына
Нижняя, ближе к Волге, часть Козьмодемьянска — старые, почерневшие, осевшие в землю бревенчатые дома. Пестрые наличники, палисады, лодки во дворах… Похоже на большое село. Не то чтобы очень депрессивно — в общем, как везде.
От дома до кладбища — минут 15 пешком. По дороге прямо на улице находим гриб, покупаем на пустом рынке подвядшие георгины и астры.
— Зачем они воюют? — просто, не риторически, спрашивает меня Елена Петровна, спотыкается на разбитом асфальте. — Из-за территории, что ль? Кому она нужна? Ничё я не понимаю в этой политике… До этого иногда думала: «Кто же там воюет?» Если постоянно говорят: ополченцев убили столько-то — сколько их еще осталось? Антон уже под Ростовом был — я все так думала. У нас некоторые как рассуждают? Вторая мировая до нас не дошла, и эта не дойдет. А что мужиков забирать будут — не понимают.
…Среди старых, давно брошенных памятников с фотографиями серьезных старух в платках могилу Антона видно сразу. Пластиковые венки от родственников и военного комиссариата, бутылка со свежими полевыми цветами, фото — то же, в военной форме. Елена Петровна ссыпает на могилу конфеты: «Вкусные, с изюмом, сегодня купила», — убирает едва успевшие засохнуть после похорон букеты. Крестится. Плачет.
На похороны «народу пришло — ужас». Были от военкомата, привезли военный оркестр из Йошкар-Олы. «Пацаны эти, с оркестра, всегда солдатов хоронят. Так они мне сказали, Антон не первый — с нашей, Марийской, республики, — кто погиб там».
Приезжавшие к Тумановым военные из в/ч 27777 рассказали Елене Петровне, что в эту командировку привезли документы трем семьям погибших — в Козьмодемьянск, Казань и Мариинский Посад.
Сослуживец Антона выложил в «ВКонтакте» фотографию Антона с другим, тоже смеющимся парнем. Подпись: «Арутюнян Роберт Мартунович, Туманов Антон. Герои, погибшие при выполнении Воинского долга». В комментариях — вопрос об их подразделении и месте смерти. Ответ: «Группа инженерной разведки в составе мотострелкового бата. Снежное, одна из восточноевропейских стран». — «А в Восточной Европе они что делали?» — следующий вопрос. Ответ: «Выполняли приказ мы. В роли ополченцев. Кстати, поменяли меня на высоте псковские десантники, которым вроде бы тоже нечего делать на юго-востоке Европы».
Предположительно погибший Роберт Арутюнян и Антон. Ростовская область
Отпустить
— Отпустить его нам надо. До 40 дней положено отпускать. Говорят, когда мы плачем, ему там плохо. Плакать нельзя, — говорит Елена Петровна.
Мы сидим на кухне, Туманова пытается накормить нас с Настей обедом, хлопочет, щедро, толстыми ломтями режет колбасу. Настя с отсутствующим видом мешает чай.
— Я когда ему звонила последний раз, у него денег на телефоне по нулям было, — вспоминает Елена Петровна. — Говорю: «Ну так я положу сейчас». Он: «Не, мам, не клади. Приеду, позвоню тебе — тогда положишь». Представляете? — плачет.
Одновременно со мной к Тумановым приходит журналист йошкар-олинской газеты «Красный город», настойчиво спрашивает: занимался ли Антон спортом, хорошо ли учился, — видимо, пишет парадный портрет.
— Да не, — Елена Петровна легко отмахивается. — Учился он не особо. Когда школу закончил — не было у него такого, чтобы куда-то тянуло. Пошел в техникум, не закончил. Сказал, если работать на заводе, — можно и без техникума. Институтов у нас в городе нет. Он чего хотел? Работу, машину, квартиру, жениться. Просто с работой иначе не получалось… Хотя вы знаете… Я вообще всегда хотела видеть его в форме. И ему самому нравилось служить.
Про гибель Антона знает уже весь город, Елена Петровна, смеясь, вспоминает, сколько девушек подошли к ней сказать, как любили Антона.
— Я боялась мертвого его увидеть. Пока не увидела — не верила, — Настя все так же смотрит в пол. Очень тщательно, настойчиво ищет слова. Слова не слушаются, но она продолжает, как будто обязательно нужно сказать: — Мне с ним было никогда не страшно. Ну вообще можно было ничего не бояться. Он обещал: приедет на Новый год в отпуск, распишемся… Я говорила, мне замуж рано, но если бы он с кольцом пришел — я бы не отказалась ни в коем случае. Спрашиваю: зачем так рано, что это тебе взбрендило? Он: «Вдруг война? Детей нету — так хоть поженимся».
0http://www.novayagazeta.ru/society/65075.html
Как оказался на войне и погиб 20-летний Антон Туманов, житель Козьмодемьянска Республики Марий Эл. Рассказ мамы
01.09.2014
Антон Туманов. Ростовская область, 19 июля. Фото из «ВКонтакте»
Антона Туманова привезли в закрытом гробу.
— Там окошечко — хорошо, хоть лицо можно распознать. Ребята мне сказали, в их части есть такие, что просто куски мяса, ДНК теперь делают. Родители еще не получили своих детей.
Сидя в гостиной на диване, на котором раньше спал Антон, его мама Елена Петровна Туманова поправляет на коротких седеющих волосах черную повязку, ищет в сумке свидетельство о смерти — зачем-то она носит его с собой.
Вещи, паспорт и военный билет младшего сержанта Антона Туманова матери еще не отдали. 20 августа Елена Петровна получила только гроб и копию свидетельства о смерти из ростовского морга. Там указана дата смерти — 13 августа 2014 года, место — «Пункт временной дислокации войсковой части 27777», время — «Во время исполнения обязанностей военной службы», и причина — «Сочетанная травма. Множественные осколочные ранения нижних конечностей с повреждением крупных кровеносных сосудов. Острая массивная кровопотеря».
— Ноги оторвало ему, конечно. Ребята рассказали. Но я и так чувствовала, что в гробу он не целый…
Антон ушел в армию из родного Козьмодемьянска (21 тысяча жителей, 100 километров от Йошкар-Олы) в 2012 году. Учебку прошел в Пензе, служил в Южной Осетии.
— Как с армии пришел — хотел найти работу, но у него не получилось, — спокойно рассказывает Елена Петровна. — В следственный изолятор его не взяли, потому что у него анемия. Для армии он пригоден, а для работы — нет. Антон уезжал в Нижний, месяца три работал на автозаводе. Жить негде, снимать дорого… Вернулся. В Москву съездил пару раз, на стройке с мальчишками поработал. Деньги им не заплатили, на обратный билет я ему высылала. А у нас в Козьмодемьянске где работать? Всего два завода осталось, один какие-то пластмасски делает, второй — не помню. В мае говорит: «Я, мам, пойду в армию по контракту». Я — давай отговаривать: «Ты подожди, видишь, обстановка какая… Не дай бог, сунут на Украину, была же у нас Чечня, был Афганистан…» — «Мам, наши войска туда посылать не будут. Все, я решил, я пойду. Мне деньги нужны. Я ж не на войну еду — я на работу еду. Другой-то работы нет».
В 18-ю Отдельную мотострелковую бригаду, в/ч 27777, в поселок Калиновская в Чечне Антон уехал 21 июня. Место службы выбрал сам. Говорил, что в Южной Осетии очень полюбил горы: «Я хочу просыпаться и видеть горы, засыпать и видеть горы». Торопился попасть до конца месяца, чтобы за июль уже получать зарплату, но в части узнал, что три месяца будет на испытательном сроке, только потом заключит контракт. «Звонит, говорит: «Два месяца зарплаты точно не будет». Я говорю: «Скажи честно, тебе денег послать?» — рассказывает Елена Петровна. «Ну сколько сможешь…» Отправила 3 тыщи, сколько нашла: я-то сама санитарка, зарплата у меня 5500. Антон говорил, там все без денег сидели, задерживали. Когда после похорон приехали мальчишки из его части, документы привезли, оказалось, им даже командировочные не дали. Билеты купили — и езжайте. У нас в военкомате их хоть первый раз за дорогу накормили».
Зарплату за полтора месяца службы Антон так и не получил. Домашним он говорил, что ему обещали 40—50 тысяч рублей. Парни-сослуживцы объяснили, что Антона, видимо, обманули: они получают не больше 30.
Все документы, которые получила мать Антона Туманова после его смерти
«Едем на войну»
Домой Антон звонил почти каждый день. В начале июля вдруг рассказал: в части спрашивают, кто хочет добровольно поехать в Украину.
— Я ему говорю: «Ты, надеюсь, не хочешь?» — «Что я, дурачок? Тут никто не хочет». С ним вместе служить ушел еще один наш парень, попал тоже в Чечню, в Шали. Он мне потом рассказывал, что у них в части тоже говорили: если продержитесь сколько-то дней на Украине — заработаете 400 тысяч. Никто, естественно, не соглашался: даже если останешься жив — с деньгами все равно будет кидалово.
Потом Антон написал маме, что его отправляют под Ростов. На российско-украинской границе военнослужащие части 27777, по его словам, оказались 11 июля. Елена Петровна не волновалась:
«В Ростове жарко, Украина далеко, у Антона все хорошо. То есть как хорошо? Спрашиваю: «Что вы ели?» — «Доширак». — «А полевая кухня?» — «Нету. Сухпаек».
Елена Петровна долго возмущается, что мальчишек плохо кормили, держали под дождем или на жаре… Кажется, ей хочется представлять сына голодным. Представить его мертвым она не может.
18-летняя Настя Чернова, невеста Антона, рассказывает о месяце в Ростовской области совсем иначе.
С такой же, как у Елены Петровны, траурной повязкой на голове, Настя сидит в кресле напротив фотографии Антона: маленькая, очень хрупкая, с длинными светлыми волосами, вся в черном («Не могу носить яркое, физически не могу»), и за весь разговор, кажется, ни разу не поднимает глаз.
Настя созванивалась с Антоном каждый день, про службу он рассказывал ей гораздо больше, чем маме. 23 или 25 июля впервые сказал: «Едем на войну». Перепуганная Настя спросила только: «На Украине же нет русских?» — «Мы едем в роли ополченцев». Дня три-четыре не выходил на связь.
Второй раз, как рассказал Антон Насте, их отправили на Украину 3 августа, на два дня. Города, сроки и цели поездки не говорил: Настя думает, сам не знал.
— Видать, их посылали просто контролировать ситуацию, ездить, смотреть, — рассуждает она. — Дали украинские деньги, Антон рассказывал, что заходил в магазин, смеялся: «Сувениров нет, хоть украинских денег тебе привезу». Как будто не про войну говорил. Так, про обычную жизнь.
«Послали на помощь ополченцам. Не переживай, все будет чики»
Последняя фотография Антона Туманова (крайний справа) во временном лагере под городом Снежное Донецкой области (судя по геотегу, оставленному сослуживцем Антона, который выложил фото «ВКонтакте»). Второй справа — предположительно Роберт Арутюнян, погибший одновременно с Антоном. Судьба остальных военнослужажих родным Антона неизвестна
10 августа Антон позвонил домой: «Мама, нас отправляют в Донецк».
— Я говорю: «Куда? Там война! Вас не могут туда отправить!» Он: «Мам. Это ты так думаешь». Только и сказал: «Послали на помощь ополченцам. Не переживай, все будет чики!»
Насте Антон добавил, что будет на Украине месяца два-три, возможно, до ноября, без связи.
— Только перед самым отъездом сказал: «Я не хочу ехать, мы с пацанами думали соскочить, но до части полторы тысячи километров», — вспоминает Настя. — Может, он чувствовал что… Все последние дни говорил: «Вот, не поженились, у меня ни детей, ничего…» Это просто егошние планы, мечты…
11 августа Антону выдали две гранаты и 150 патронов для автомата. В три часа дня он прислал маме сообщение «ВКонтакте»: «Телефон сдал, на Украину уехал». Всё.
— Если бы я знала, что так может быть… — Елена Петровна сидит на диване сына: спокойная, тихая, поникшая. Зеркала в квартире завешаны пестрыми простынями, на прикрытой салфеткой табуретке — фотографии Антона, военная фуражка и аккуратно сложенный российский флаг — привезли с гробом. На фотографии с траурной лентой — красивый, совсем юный парень в военной форме. Все его фотографии в доме — только в военной форме…
— Я не понимаю: как их могли отправить? — говорит мать. — Ведь много же народу, 1200 человек… Я даже не знала, кому звонить, ни этих майоров не знала, ни их номеров… Если бы я знала, я бы сказала: «Не смейте его отправлять!» Я бы… Если бы знать.
О том, что происходило дальше, известно из рассказа двух сослуживцев Антона по в/ч 27777, после похорон приехавших в Козьмодемьянск с его документами. Один из них оставил Елене Петровне нотариально заверенное «Объяснение» с подробностями гибели Антона. Позже он же согласился встретиться с членом Совета по правам человека, членом правления «Мемориала» Сергеем Кривенко, который записал его рассказ для обращения в Военное следственное управление СК (имя военнослужащего и копии документов — в редакции).
По словам сослуживцев, приказ перейти границу с Украиной пришел 11 августа. Тех, кто отказывался, командование оскорбляло, стыдило, угрожало уголовным преследованием. Все документы и телефоны приказали сдать, форму снять (все переоделись в простой камуфляж), на технике замазать опознавательные знаки и номера. На ноги и руки повязали узкие белые повязки: позже Туманова нашла в «ВКонтакте» фотографию сына с такими повязками и комментарием его сослуживца: «Это знаки опознавания свой-чужой. Сегодня на ноге, завтра на правой руке и т. д. Все, что движется без повязок, — уничтожается».
Ночью 12 августа колонна из 1200 человек зашла в Украину и днем 13-го остановилась на территории завода в городе Снежное Донецкой области в 15 километрах от границы. Машины с боеприпасами и оружием поставили очень скученно. Днем 13 августа по колонне ударили из «Градов».
— Мальчишки (сослуживцы. — Е. Р.) сказали, что из 1200 человек погибших — 120, раненых — 450, — говорит Туманова. — Они сами где-то сзади были, а мой Антон впереди. Ни окопов, ни защиты… Паника, кто по машинам, кто куда. Выбирались, как могли…
Вкратце, по описанию сослуживцев Антона, операция победоносной российской армии на чужой земле выглядела так: с двумя гранатами на человека и не подготовленной к бою техникой колонна войск зашла в Украину, попала под «Грады» — и через сутки вернулась назад со 120 трупами.
«Вы отдавали приказ?»
Извещение о смерти принес сотрудник Козьмодемьянского военкомата Будаев. «Он Антона и на срочную службу отправлял, и на контракт оформлял. Принес — а сам плачет. Я только спросила: «Где это произошло?» — «Под Луганском». — «Но они же в Донецк поехали». — «Не доехали». Дал мне номер части, я позвонила, сказала: «Может, ошибка, это не мой сын?» — «Нет, все точно, ребята только что опознали». Соболезнования и все такое…»
С тех пор никто из военного командования с Еленой Петровной не разговаривал. Да и она не звонила. Просто не знает, кому.
— Почему это случилось? Где? Пусть мне скажут и не врут. Больше, конечно, я хочу знать, почему, кто отдал этот приказ?! Потому что этот приказ мог только с Москвы быть. Вот стоял бы передо мной Путин — я бы так и спросила: «Вы отдавали приказ? Ответьте честно». Я до последнего дня думала, что там нету русских. А мальчишки говорят, там еще не скоро все прекратится. Почему кто-то должен туда идти? Пусть они сами разбираются, как хотят.
Плачет.
— Так ведь уже с Нового года все это творится, или даже раньше, да? Когда Крым присоединяли, я смотрела телевизор и думала: «На фига нам это нужно? Мы тут и так бросовые — а еще присоединяем кого». Антошка, кажется, вообще об этом не думал. Он не воевать ехал — работать.
По просьбе Елены Петровны я помогаю ей написать обращение к правозащитникам, увожу его в Москву.
— На меня какая-то паника напала. Мне надо, чтобы люди знали, что мальчишки воюют. Хотя, может, в Москве всё без нас знают? — спрашивает очень серьезно. Я прячу глаза и молчу. — Позвонила «Солдатским матерям», они сразу: «А, 18-я бригада? 120 погибших, знаем», — то есть я не первая им звоню. Спрашивают: «Вы не боитесь, что вас потом… это самое?» Не боюсь, говорю…
Туманова написала о гибели сына на собственной странице в «Одноклассниках». В ответ получила десяток злобных сообщений о том, что она врет, порочит отечество и делает пиар. «Одна написала мне: «Ты не боишься, что у тебя будут стоять кровавые мальчики в глазах?» Я думаю, она какая-то странная, хотя на фотографии вроде нормальная сидит».
— Вы хотите, чтобы за смерть Антона кого-то наказали? — спрашиваю я.
— Мне, если честно, без разницы: снимут кого с должности, не снимут. Мне уже все равно. Мне хочется понять: почему его туда послали, кто это сделал? Чисто для себя. Только это очень трудно, чтобы кто-то сказал.
Кладбище
Елена Петровна Туманова на могиле сына
Нижняя, ближе к Волге, часть Козьмодемьянска — старые, почерневшие, осевшие в землю бревенчатые дома. Пестрые наличники, палисады, лодки во дворах… Похоже на большое село. Не то чтобы очень депрессивно — в общем, как везде.
От дома до кладбища — минут 15 пешком. По дороге прямо на улице находим гриб, покупаем на пустом рынке подвядшие георгины и астры.
— Зачем они воюют? — просто, не риторически, спрашивает меня Елена Петровна, спотыкается на разбитом асфальте. — Из-за территории, что ль? Кому она нужна? Ничё я не понимаю в этой политике… До этого иногда думала: «Кто же там воюет?» Если постоянно говорят: ополченцев убили столько-то — сколько их еще осталось? Антон уже под Ростовом был — я все так думала. У нас некоторые как рассуждают? Вторая мировая до нас не дошла, и эта не дойдет. А что мужиков забирать будут — не понимают.
…Среди старых, давно брошенных памятников с фотографиями серьезных старух в платках могилу Антона видно сразу. Пластиковые венки от родственников и военного комиссариата, бутылка со свежими полевыми цветами, фото — то же, в военной форме. Елена Петровна ссыпает на могилу конфеты: «Вкусные, с изюмом, сегодня купила», — убирает едва успевшие засохнуть после похорон букеты. Крестится. Плачет.
На похороны «народу пришло — ужас». Были от военкомата, привезли военный оркестр из Йошкар-Олы. «Пацаны эти, с оркестра, всегда солдатов хоронят. Так они мне сказали, Антон не первый — с нашей, Марийской, республики, — кто погиб там».
Приезжавшие к Тумановым военные из в/ч 27777 рассказали Елене Петровне, что в эту командировку привезли документы трем семьям погибших — в Козьмодемьянск, Казань и Мариинский Посад.
Сослуживец Антона выложил в «ВКонтакте» фотографию Антона с другим, тоже смеющимся парнем. Подпись: «Арутюнян Роберт Мартунович, Туманов Антон. Герои, погибшие при выполнении Воинского долга». В комментариях — вопрос об их подразделении и месте смерти. Ответ: «Группа инженерной разведки в составе мотострелкового бата. Снежное, одна из восточноевропейских стран». — «А в Восточной Европе они что делали?» — следующий вопрос. Ответ: «Выполняли приказ мы. В роли ополченцев. Кстати, поменяли меня на высоте псковские десантники, которым вроде бы тоже нечего делать на юго-востоке Европы».
Предположительно погибший Роберт Арутюнян и Антон. Ростовская область
Отпустить
— Отпустить его нам надо. До 40 дней положено отпускать. Говорят, когда мы плачем, ему там плохо. Плакать нельзя, — говорит Елена Петровна.
Мы сидим на кухне, Туманова пытается накормить нас с Настей обедом, хлопочет, щедро, толстыми ломтями режет колбасу. Настя с отсутствующим видом мешает чай.
— Я когда ему звонила последний раз, у него денег на телефоне по нулям было, — вспоминает Елена Петровна. — Говорю: «Ну так я положу сейчас». Он: «Не, мам, не клади. Приеду, позвоню тебе — тогда положишь». Представляете? — плачет.
Одновременно со мной к Тумановым приходит журналист йошкар-олинской газеты «Красный город», настойчиво спрашивает: занимался ли Антон спортом, хорошо ли учился, — видимо, пишет парадный портрет.
— Да не, — Елена Петровна легко отмахивается. — Учился он не особо. Когда школу закончил — не было у него такого, чтобы куда-то тянуло. Пошел в техникум, не закончил. Сказал, если работать на заводе, — можно и без техникума. Институтов у нас в городе нет. Он чего хотел? Работу, машину, квартиру, жениться. Просто с работой иначе не получалось… Хотя вы знаете… Я вообще всегда хотела видеть его в форме. И ему самому нравилось служить.
Про гибель Антона знает уже весь город, Елена Петровна, смеясь, вспоминает, сколько девушек подошли к ней сказать, как любили Антона.
— Я боялась мертвого его увидеть. Пока не увидела — не верила, — Настя все так же смотрит в пол. Очень тщательно, настойчиво ищет слова. Слова не слушаются, но она продолжает, как будто обязательно нужно сказать: — Мне с ним было никогда не страшно. Ну вообще можно было ничего не бояться. Он обещал: приедет на Новый год в отпуск, распишемся… Я говорила, мне замуж рано, но если бы он с кольцом пришел — я бы не отказалась ни в коем случае. Спрашиваю: зачем так рано, что это тебе взбрендило? Он: «Вдруг война? Детей нету — так хоть поженимся».
0
 | zaq # 04 сен’14, 08:18 Нет, блин, они сами себе приказали. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 04 сен’14, 13:27 Журналист издания "ГОРДОН" пообщался с отцом одного из девяти костромских десантников, освобожденных из плена, и на примере этого разговора убедился: россияне зачастую не знают и не хотят знать о том, что российские войска участвуют в войне на востоке Украины. http://gordonua.com/publications/Otec-kostromskogo-desantnika-Esli-by-syn-znal-chto-v-Ukraine-idet-voyna-on-by-tuda-ne-poehal-Ego-zaveli-kak-telka-na-povodu-39163.html — Александр Борисович, вам на собрании в воинской части, которое провели по инициативе костромского Комитета солдатских матерей, обещали вернуть ваших сыновей? — Нам сказали только, что Комиссия по правам человека при президенте России направила в Украину официальное заявление, теперь ждем ответ. — Вы уверены в положительном результате? — Уверены. Потому что это наш президент, и мы ему доверяем. — А почему доверяете? Потому что президент отправил в Украину воевать ваших сыновей, даже не поставив вас об этом в известность? — Нам объяснили, что ребята были на учениях, сбились с курса и заблудились. Там не было указателей, что это государственная граница Украины . — И вы в это верите? Вы же взрослый человек, наверняка служили в армии… — Я стараюсь в это верить. Наш ребенок не убийца и на войну бы просто так не поехал. — Его желания могли не спрашивать — он ведь человек военный. Российские военные своего присутствия на востоке Украины уже не скрывают. Вы понимаете, что Россия против Украины развязала войну? — Я не знаю, я не политик и не сторонник войны. У меня своя земля, я крестьянин, выращиваю картошку, хлеб, скотину — такой же крестьянин, как и многие украинцы. Я не хочу ни о чем думать, я только хочу, чтобы вернулся мой сын, и желаю, чтобы у вас все было мирно. Я не могу воздействовать на вооруженные силы — у меня только мотыга и трактор — Мы бы тоже этого хотели. Но террористы на Донбассе, в числе которых много россиян, при активной военной поддержке со стороны России убивают мирных жителей, разрушают дома, ведут себя как варвары, которым не жаль чужой земли. Путину не жаль еще и жизней своих солдат. В Россию из Украины чуть ли не каждый день отправляется "груз-200". Вы понимаете, что российское правительство делает ваших детей заложниками своих имперских амбиций? — Нам об этом не сообщают — что идет, куда идет. Нам важно лишь бы сын вернулся. Больше нас ничего не интересует. Я не могу воздействовать на наши вооруженные силы. У меня только мотыга и трактор, больше ничего. Я очень хорошо отношусь к Украине и желаю, чтобы и ваши, и наши дети возвращались домой живыми и здоровыми. — Вы знаете, в чем подозреваются ваш сын и его сослуживцы? Незаконное пересечение границы, сотрудничество с террористическими организациями и содействие террористической группировке. Если его вина будет доказана, он может не вернуться домой еще очень долго. В то время как Путин, по приказу которого вашего сына могли отправить воевать в Украину, даже имени его не будет знать. — А что вы мне предлагаете — покушение на Путина устроить или на Шойгу? Сами-то подумайте, что вы говорите?! Вы же понимаете, что есть такая профессия — защитник родины. Он пошел служить по контракту не для того, чтобы воевать, а чтобы защищать свое государство. И то, что он невольно оказался в такой ситуации, это не его вина. Путина вина или чья-то еще — мне не важно. Если бы сын знал, что в Украине идет война, он бы туда не поехал, а остался бы рядом со мной, и мы бы вместе копали бы картошку. Его завели как телка на поводу. Как только он оказался в СБУ, я уверен, сразу понял, что зря все так получилось. — Чем больше в России будет людей, которые хотят знать правду и будут давить на правительство, чтобы прекратить войну, тем быстрее она закончится. А если не закончится, то будет уже не до картошки — ни вам, ни нам. Потому что начнется третья мировая. Вам об этом по российскому телевидению разве не говорят? — Что вам ответить? Живите с миром. И отпустите наших детей. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 04 сен’14, 15:26 [правка: 04 сен’14, 15:28] Реальные возможности трудоустройства в Ростовской области   Ответить Правка |
| Да, "добровольцы" кончились, "контрактники" кончились. Может, хоть так еще пару тыщ дураков удастся на войну набрать. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 04 сен’14, 18:44 http://www.gazeta.ru/social/2014/08/15/6177789.shtml С момента старта ежегодных всероссийских военных сборов прошло две недели, но все еще не утихают слухи, что это мероприятие все-таки связано с событиями на Украине. В социальных сетях пишут, что в военкоматах у запасников забирают военные билеты и отправляют их на границу Украины и России. «Газета.Ru» попыталась найти людей, которых действительно отправили на Украину. Но оказалось, что если подобное и происходит, то это не массовое явление. «Моему брату Олегу Ежову позвонили неделю назад, сказали прийти. Когда он пришел, у него забрали военный билет и сказали, что 2 сентября он обязан поехать на сборы на месяц на границу России и Украины. Заплатят 30 тыс. руб. Он находится в запасе, уже отслужил — в 2008 году участвовал в боевых действиях в Осетии, больше не хочет. У него есть, во-первых, постоянная работа, во-вторых, ребенку четыре года, а в-третьих, его никогда не звали на сборы с 2008 года, а тут снова. Отказаться нельзя, говорят», — рассказала «Газете.Ru» сестра военнообязанного Екатерина Ежова. Она также добавила, что брат с семьей живет в Краснодаре, но прописан в Республике Адыгея — туда его вызвали в военкомат. «Он по военной специальности водитель танка, а так механиком работает. Его принудительно заставляют ехать на эти сборы. А я боюсь, что раз к границе Украины их отправляют, то там непонятно, как далеко все может зайти, там и законы плохо соблюдаются, и права... Беспокоюсь», — говорит Ежова. Ответить Правка |
| Войны нет (официально не объявляли), мобилизация не проводится. Даже военные в Чечню в свое время отказывались ехать. А тут сборы для "партизан". Посылать этих командиров куда подальше. Убьют или инвалидом вернется, ни он ни семья его государству будут не нужны. Читал про саратовского солдата-танкиста, получившего в чеченской войне переломом позвоночника. Только благодаря тому, что командир полка оказался настоящим офицером, его начали лечить. А если бы командир попался другой? Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 05 сен’14, 00:48 Ответить Правка |
| Видел вчера эту патриотическую сказку для 86% электората. Семье сочувствую, но... У государства к нему должны возникнуть вопросы. Каким образом он пересек границу? Как овладел оружием? На основании чего, его там применял? Совершил ли во время пребывания убийства или нанесение телесных повреждений гражданам другого государства? В какой вооруженной организации состоял на территории чужого государства? Кто оплачивал проезд к месту боевых действий и пребывание там? Но военная прокуратура не задает эти вопросы. А зачем? У него же был патриотический порыв души и тела. И он судя по всему в этом не виноват. В армии сейчас эпидемия на поездку на Украину во время отпуска. А вакцинацию военнослужащих, против этой болезни, руководство МО не проводит. И даже наоборот, делает все для распространения этого заболевания среди них. Ответить Правка |
| Избиратель # 05 сен’14, 20:16 [правка: 09 сен’14, 21:11] *** Ответить Правка |
| Зачем это здесь? Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 06 сен’14, 04:14 Пермь, 03 сентября — АиФ-Прикамье, Елена Истомина. Солдат-контрактник из Кудымкарского района погиб в Донецке. Ранение Василий Караваев, как рассказывает его двоюродная сестра Надежда Отинова, получил во время бомбежки 21 августа. Солдата направили в госпиталь в Ростовскую область. Но спасти жизнь молодого человека не смогли — 26 августа он умер. Сегодня, 3 сентября, тело Василия Караваева должны вернуть домой родителям. Родом Василий Караваев из села Кува Кудымкарского района. С мая 2013 года он служил в танковых войсках в Ростове. После срочной службы в армии решил остаться служить по контракту. 21 августа, по словам родственником, его отправили на Украину. Молодому человеку было 20 лет. http://www.perm.aif.ru/society/incident/1329713 Вчера, 3 сентября, порталу iluki.ru сообщили о гибели 21-летнего великолучанина. По информации, которую смогли выяснить корреспонденты, стало известно, что молодой человек погиб во время службы по контракту в армии РФ. Также известно, что молодой человек служил в ВДВ, его воинская часть располагалась в Пскове. Его друзья сообщили о том, что он был отправлен в командировку на границу с Украиной. Этот факт подтверждает и его статус в социальной сети. Одна из его сестер 3 сентября в социальной сети написала: «Сегодня я узнала, что погиб мой брат. Он погиб в Луганске, это не наша война. Я не понимаю за что он погиб, ведь там не было наших войск. Я не могу в это поверить. Его убили, пусть люди кто виноват в этом понесут свое наказание. Сашка братишка я тебя люблю. Прости за все, что было не так. Ты в лучшем мире без боли и слез». http://www.iluki.ru/news/kontraktnik-vielikoluchanin-vozmozhno-poghib-na-ukrainie 3 сентября, стало известно о гибели ещё одного военнослужащего 76-й дивизи: Максима Мезенцева, уроженца Вуктыльского района республики Коми. О его смерти на своей страничке в соцсети «Вконтакте» написала жена погибшего десантника Мария: «Тебя не стало. Я до сих пор не могу смириться с этой мыслью. Знай, ты всегда останешься в наших сердцах самым любимым и единственным. Я очень тебя люблю». Отметим, что 5 сентября её аккаунт уже был удалён. В беседах с журналистами издания «7x7» информацию о гибели солдата подтвердили его друзья и директор сельской школы Альбина Бунина, которая сообщила, что навещала родителей выпускника. «Я ходила к родителям домой. Они не знают, при каких обстоятельствах он погиб, не знают точной даты гибели ребенка. Они не знают, когда его привезут», — рассказала Бунина. http://informpskov.ru/news/153757.html Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 06 сен’14, 04:15  Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 06 сен’14, 04:25 [правка: 06 сен’14, 04:32] Постепенно становится понятно кто именно убивал людей на Майдане      отсюда  Так-то, конечно, истории про то, что именно спецназ ГРУ пытался уничтожить Майдан — это все сказки. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 06 сен’14, 04:41 5 сентября в поселке Горный Улетовского района простились с уроженцем Забайкальского края 25-летним Николаем Шарабориным, который погиб восемь дней назад на юго-востоке Украины в бою с карателями, сообщает ГТРК "Чита"... «Родные вспоминают, Николай Шараборин всегда мечтал о десанте. Обещал родителям, что год срочной службы пролетит незаметно. После увольнения из армии решил остаться у своего сослуживца в Новороссийске. Родителям говорил, что нашел хорошую работу, которая позволит накопить денег на собственную квартиру... В последний раз вышел на связь из Донецка. Именно там он и встретился в смертельном бою с украинскими карателями», — сообщают журналисты. Проститься с Николаем Шарабориным сегодня пришли родные и друзья. Траурная процессия прошла по всем поселку. В школе, где учился Николай, в его честь дали последний звонок. Как сообщает ЗабТВ, похоронили Николая Шараборина на местном кладбище под залпы оружейного салюта, как и положено настоящему герою. http://zabmedia.ru/news/70021/gtrk_chita_v_gornom_pohoronili_zabajkalca_voevavshego_na_storone_opolcheniya_na_donbasse/ Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 07 сен’14, 14:00 http://www.newsru.com/russia/06sep2014/shlosbergsays.html Лев Шлосберг также рассказал, как Минобороны покупает молчание семей военнослужащих: "Когда люди узнают ужасную новость, люди не совсем готовы разбираться в деталях... но все понимают, где (военнослужащий) погиб. К каждой семье свой подход. Как правило... военнослужащие являются главными кормильцами. Есть понятие "военная ипотека" — если солдат увольняется по собственному желанию, то Минобороны перестает платить за его квартиру... К жене приходит командир части и говорит: твой муж погиб, а мы готовы заплатить тебе деньги, остаться с квартирой. Но при этом в свидетельстве о смерти будет написано, что погиб он не на территории Украины, а, как писали многим псковским десантникам, "взрыв бытового газа". Вот они на учениях в Ростовской области не смогли приготовить себе ужин. Это унижает людей... но когда семья беззащитна перед таким государством... люди не то чтобы сдаются — у них безвыходная ситуация. Они могут оказаться на улице с детьми, без поддержки, без жилья. Они заложники — в полном смысле слова. Если государство готово отдать миллион рублей и это поможет поднять детей — пусть хотя бы это, несмотря на чудовищную ложь". Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 07 сен’14, 21:58 [правка: 08 сен’14, 10:44] Человек поехал проверить эту статью из "Новой": Поводом к этому видео послужила статья на сайте "Новой газеты" — "Другой работы-то нет". В этой статье рассказывается, как погиб 20-летний Антон Туманов из Козьмодемьянска (Марий-Эл). Поначалу, я подумал, что статья "заказная", так как по ТВ однозначно заявляют, что русских солдат в Украине нет и не было. Я решил проверить, в самом ли деле в Козьмодемьянске есть улица Шмидта, дом 28, и квартира 4. И в самом ли деле парень из Козьмодемьянска погиб в Украине. Что из этого вышло — смотрите. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 08 сен’14, 10:44 Большой, но неполный список российских военнослужащих, погибших в Украине: http://gordonua.com/publications/Geografiya-rossiyskogo-gruza-200-38482.html Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 03 окт’14, 19:14 [правка: 03 окт’14, 19:15] Зайчики отвечают солдатским матерям  Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 04 окт’14, 23:53 «Он не был добровольцем» Переписка корреспондента «Новой» с женой офицера российской армии Захара Тимина, погибшего на Донбассе http://www.novayagazeta.ru/society/65502.html   «Новая газета» нашла через социальные сети жену Захара Ирину Тимину. Ирина согласилась ответить на наши вопросы по интернету. — Ирина, здравствуйте. Извините, что пишу Вам в тяжелое время. Я корреспондент «Новой газеты». Видел информацию о гибели Вашего мужа (простите, что напоминаю об этом). Ирина, это правда? — Да, это правда. — Скажите, Ваш муж был кадровым военным и уехал на Донбасс не в качестве добровольца? — Да, кадровый. Офицер. Он не был добровольцем. Просто выполнял приказ, так как другого выбора не было, сами понимаете... — Понятно. Тогда скажите, в какой части, в какой должности и звании служил Ваш муж? Как долго он служил в рядах Вооруженных сил? — Захар служил в воинской части 27777 в Чечне, недавно получил звание старшего лейтенанта. По должности — командир взвода. — Когда стало известно, что он отправляется на Донбасс? Как он Вам сообщил об этом? — Он не говорил про Донбасс. Мой муж офицер, не контрактник и не срочник. У офицеров все намного строже. Офицеры, даже если что-то знают, об этом не говорят. Он даже дома мне ничего не рассказывал. — А как Вы вообще узнали, что он поехал туда? — Все началось с того, что в ночь с 23 на 24 июля внезапно мне пришла от него СМС о том, что они едут в Ростов. Потом по телефону он добавил, что не спал всю ночь, т.к. вплоть до утра они собирались в путь. Все было настолько внезапно, что он сам еще толком не понимал, что произошло и куда они едут. Хотя я не исключаю, что он, может, что-то и знал, но, так как нельзя говорить, — недоговаривал. Я сначала очень переживала. Но затем, по приезде, он успокоил меня, говорил, что все хорошо. Присылал фото с полигона. В общем — было все спокойно и ничто не предвещало беды. Затем его предложение приехать к нему в Новочеркасск в конечном итоге убедило меня, что волноваться не о чем. Я уже планировала покупку билетов, как вдруг он мне звонит и говорит, что приезжать уже не надо. Почему не надо ехать, не объясняет. Затем пропал на трое суток. А потом, когда вновь появился на связи, сказал, что не было возможности зарядить телефон, т.к. в лагере не было электричества. Я была удивлена его ответом, но в тот момент не придала ему особого значения. 11 августа он позвонил мне в последний раз. Мы разговаривали, как обычно, обо всем подряд. И затем он сказал, что опять не будет возможности зарядить телефон и что он вообще не знает, когда теперь выйдет на связь. И 16 августа я узнаю, что мой муж погиб. А погиб аж 13-го. Я сразу же поняла, где это случилось. Похоронили его на 8-й день после смерти. — Кто Вам сообщил о его гибели? — 16-го числа ко мне пришел майор из военкомата и сказал, что у него печальная новость, что мой муж погиб при исполнении служебных обязанностей. Дальше я уже просто его не слышала. — Вам дали попрощаться с мужем? — Попрощаться дали. Привезли в цинковом гробу его. Там было окошко. Но мы решили открыть гроб. В морге его поправили, т.к. глаза и рот у него были открыты, в глазах ужас, испуг. Не знаю почему, даже поправлять лицо ему в ростовском морге не стали. Так что мы сделали это в нашем морге, в Бугульме. Знаете, Захар всегда хотел быть военным. Мечтал с юных лет. Ему нравилось возиться с техникой. У него направление сначала было танковое. Танкист он был. А потом его перевели в Майкоп, в мотострелки. Он не очень был этому рад, но привык. А вообще он потом планировал выбрать спокойное какое-то направление, особенно в последнее время, когда сильно уставал, выматывался, говорил, что не хочет всю жизнь так работать. Хотел рано уйти на пенсию и заниматься чем-либо другим... Ответить Правка |
| zaq # 06 окт’14, 13:35 На "Новой" интересно почитать посты под этой статьей. Ответить Правка |
| О том, что раз пошел солдатом, должен сдохнуть по первому приказу в необъявленной войне, или о том, что российско-украинская война нужна России в силу ее "интересов"? Ответить Правка |
| хорош выбор — сдохнуть незная за что от руки человека в дом которого ты пришел что б убить его .............. Ответить Правка |
| И даже там у него есть выбор. Можно случайно: заблудиться, сломать указательный палец на руке, совершить саморанение и т.д. А можно конечно убивать или быть убитым. Ответить Правка |
| Владимир Викторов # 05 дек’14, 22:27 http://www.e1.ru/news/spool/news_id-415903.html 22-летний солдат-контрактник ВДВ Алексей Засов, погибший в боевых действиях на Украине, удостоен награды — Ордена Мужества, указ о награждении подписал президент России Владимир Путин, сообщили E1.RU в администрации Новоуральска, где жил погибший боец. Награда, которой удостоены посмертно экипажи погибшей подлодки "Курск" и ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС, будет вручена матери уральца 9 декабря. На городском памятнике войнам, погибшим в локальных конфликтах, наравне с солдатами-афганцами появится фамилия Засова, а на здании школы, в которой он учился с 1 по 9 классы, — памятная табличка. Напомним, Алексей Засов погиб 29 августа, когда, по официальным данным, сопровождал гуманитарный груз. Супруге бойца Юлии в военкомате рассказали, что колонну Алексея подорвали на территории РФ, когда она совершала марш-бросок. В то же время сослуживцы мужа заявили женщине, что бой был на Украине. Алексей попал в плен, где потом его убили выстрелом в затылок. Тело семье передали в закрытом гробу, который не разрешили вскрывать. — 9 декабря, в рамках празднования Дня героев Отечества у памятника воинам, погибшим в локальных конфликтах, на Аллее молодёжи, будет нанесена фамилия Засова Алексея Борисовича. Она станет 14-й в списке. Сейчас там, в основном, воины, погибшие в Афганистане, — сообщили E1.RU в администрации Новоуральска. — На мероприятии будет присутствовать мать Татьяна Михайловна, ей, согласно указу президента РФ Владимира Путина от 28 октября 2014 года, будет вручен Орден Мужества, которым посмертно награждён Алексей Засов за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга. Также будет передана мемориальная доска имени Засова для установки на школу N 48, где он обучался. А в военно-патриотическом клубе, в котором занимался Алексей, в память о бойце установят справочную доску. На памятном мероприятии будет зажжена свеча в честь Алексея Засова. Орден Мужества вручается в России с 1994 года. Общее количество награждённых не раскрывается. Известны массовые случаи награждений — 117 членов экипажа атомной подводной лодки "Курск", участники боя 6-й роты Псковской дивизии ВДВ 29 февраля 2000 года в Чечне, ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС и другие. Согласно указу президента, орден вручается за самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при спасении людей, охране общественного порядка, в борьбе с преступностью, во время стихийных бедствий, пожаров, катастроф и других чрезвычайных обстоятельств, а также за смелые и решительные действия, совершённые при исполнении воинского, гражданского или служебного долга в условиях, сопряжённых с риском для жизни. Мать Засова Татьяна Михайловна сдержанно отнеслась к чествованию сына. По словам родственников, она тяжело переживает гибель Леши. — Я нормально отношусь к награждению, — заявила корреспонденту E1.RU женщина. — Саму табличку я ещё не видела и не знаю, что на ней будет. Леша проучился в 48-ой школе с первого по девятый класс, а потом пошёл в наш техникум… Позицию семьи более полно выразила двоюродная сестра солдата Екатерина Демидова. Она рассказала, что приятно, что подвиг брата оценил сам Владимир Путин, но цена награды слишком высока, а Лёша на Украине поступил мужественно, но не подумал о родных. — Алексей был молодым парнем с большим будущим. Он всегда видел себя в рядах защитников. Когда пришло время служить, он не прятался от военкомата: явился лично, без повестки. Ему нравилась армия, нравилось служить России, — рассказала Екатерина. — На мой взгляд, он, конечно, поступил мужественно, но не подумал о своих близких... не подумал о нас. Нашей семье очень приятно, что Лёше вручат Орден Мужества посмертно, но уж слишком высока цена этого ордена… Ранее Екатерина заявляла, что Алексей успел прослужить по контракту всего полгода, прежде чем погибнуть в бою на Украине. Он начинал службу в Ульяновске, а о том, что его перевели в Донбасс, близкие родственники так и не узнали, пока не произошла трагедия. Ответить Правка |
Написать
Если вы хотите ответить кому-то, нажмите ссылку "Ответить" под его комментарием. Другие советы
| Новая тема